Понеслось...

Глава VIII
(окончание)

*     *     *

Сегодня Лефевр, наконец, представил труппе новых директоров – Андрэ и Фирмена. С ними в Оперу явился некий молодой хлыщ, он чем-то неуловимо напомнил Леберу Франсуа де Муля. Внешнего сходства между ними не было: невысокий кареглазый брюнет де Муль, пожалуй, был на голову ниже этого блондина с длинными жирными волосами и выглядел гораздо менее самоуверенным. Возможно, так на де Муля влияла Женевьева, рядом с которой мужчины теряли не только покой, но и самостоятельность мысли. Но их «роднил» едва заметный налет аристократического высокомерия.   Представленный в качестве «нового покровителя Оперы» виконт де Шаньи вызвал у Эрика лицевую судорогу, словно архитектор только что съел не менее половины лимона. Лебер хорошо знал людей подобного сорта: в большинстве своем это были невежественные дилетанты, нахватавшиеся обрывков передовых идей, знающие обо всем понемногу и на этом основании позволяющие себе с авторитетным видом вмешиваться в дела профессионалов, высказывая непререкаемым тоном самые дикие и нелепые суждения. Безусловно, и среди них бывали приятные исключения, такие, как бывший любовник Франсуазы Александр де Невалье, человек разносторонне образованный, тонкий музыкальный критик, остроумный обладатель легкого пера, автор известного сборника новелл «Обратная сторона зеркала». Эрик не был знаком с ним лично, но многое о нем слышал, читал его критические статьи и рассказы. Он неоднократно жалел, что де Невалье, чьи финансовые дела пошатнулись в связи с событиями 1871 года – барон потерял половину своего состояния на обвале курса ценных бумаг – отошел от активной деятельности и перестал оказывать заметное влияние на музыкальную жизнь Парижа.
Уже неделю Лебер находился не в лучшем расположении духа. Сначала его выбила из колеи встреча с бывшей возлюбленной, потом он вспылил из-за очередной по-детски жестокой выходки Дени.
– Что ты себе позволяешь?! – голос Эрика резонировал о каменные своды, заставляя Дени испуганно втягивать голову в сутулые плечи. – Хочешь оставить девушку заикой? Или сорвать ей голос? Я почти полтора года потратил на ее обучение, добился феноменального результата. А ты ведешь себя как избалованный ребенок! Зачем ты подсунул ужа в шляпную коробку Кристины?
– Я просто пошутил, Эрик, просто пошутил, – оправдывался Дени.
Но в его голосе Лебер не услышал и признаков искреннего раскаяния, а в глазах, которые Дух Оперы старательно пытался спрятать от покровителя, затаился недобрый огонек тайного торжества.
Позже Эрик клял себя за то, что грубо накричал на тяжело больного и не совсем вменяемого человека, к которому искренне привязался за эти годы. Но он действительно испугался за Кристину. К вящему его беспокойству, Дени это заметил и, вероятно, сделал собственные выводы. Лебер чувствовал, что вокруг него сжимается кольцо нелепых и необоримых обстоятельств, если бы он был суеверен, то посчитал бы последние события мистическим знаком судьбы. Но он лишь повторял про себя известную максиму античного атомиста: «Люди измыслили идол случая, чтобы пользоваться им как предлогом, прикрывающим собственную нерассудительность». Это позволяло сохранить относительную здравость ума, причин у происходящего было предостаточно, и Эрик их видел. Тем не менее, его не оставляло ощущение сумасшедшей езды в карете, запряженной сбесившимися лошадьми. Ожидаемое появление новых директоров и неожиданное – светского повесы, претендующего на вмешательство в дела театра, оказалось предпоследней каплей, наполнившей до краев чашу терпения Призрака Оперы. Последней же стала очередная истерика сеньоры Гуардичелли.
Причудливую руладу примадонны оборвал грохот падения задника, на мгновение на сцене и в оркестровой яме воцарилась тревожная тишина, тут же сменившаяся истошными воплями придавленной Карлотты. Крики и суета, последовавшие за инцидентом, демонстративный уход ничуть не пострадавшей, но крайне разъяренной дивы, растерянность директоров и неизбежно возникшее решение о замене Карлотты Кристиной Дае – все прошло словно по заранее приготовленному сценарию, хотя в данном случае Эрик, вопреки своему обыкновению, действовал спонтанно.
Вечера он ждал с тем же волнением, с каким впервые поднялся на кафедру в аудитории Политехнической школы. На этот раз Кристина должна будет продемонстрировать публике все, на что она способна.

*     *     *

Окрыленный несомненным успехом своей воспитанницы Эрик словно на крыльях мчался по лестницам и тайным коридорам, спеша поздравить маленького Ангела – новорожденную звезду оперного небосклона Парижа. Летом, по настоянию Призрака Оперы, комната новой солистки второго состава была расширена за счет соседнего помещения, что не ускользнуло от внимания ревнивой примадонны. Но, в целом, решение Лефевра было вполне оправдано – постоянно живущим при Опере артистам администрация старалась обеспечить более пригодные для полноценного отдыха и работы условия, нежели ученикам консерватории и балетной школы. Так мадам Жири с дочерью занимали три соединенные между собой комнаты с отдельной ванной, что служило предметом неистребимой зависти для подружек малышки Мег. Теперь и у Кристины появилось относительно комфортное жилье, в котором девушка всячески старалась создать атмосферу домашнего уюта, насколько она себе его представляла. Красные с золотым цветочным узором обои, несколько картин и литографий в рамах, зеркала и матовые стеклянные бра на стенах, немного мебели и милые безделушки на туалетном столике.
Остановившись за зеркалом, Эрик как обычно прислушался: успела ли Кристина добраться до своей комнаты, минуя толпу хлынувших за кулисы восхищенных театралов? Незнакомый молодой мужской голос за потайной дверью молол какую-то несусветную чушь о домовых и шоколаде. Удивленно-радостный возглас Кристины: «Рауль!», – заставил сердце Эрика мучительно сжаться и замереть. Секунда, три, пять… глухой удар вновь толкнул кровь по венам, она прилила к голове, стало невыносимо жарко, дыхание перехватило мучительной судорогой. Лебер, преодолевая невольное смущение и неприятное чувство собственной непорядочности, заглянул в комнату сквозь смотровое оконце. Опустившись на одно колено, перед Кристиной стоял виконт де Шаньи.

Отредактировано Тали (2007-07-04 12:21:22)

АННА
:thank_you:  :thank_you:
Точно, начинается... 

Katrina_st
Ты, по-моему где-то не дочитала первую часть. Или дочитала? А это вторая. Здесь события возвращаются как-бы назад, во времена, когда Эрик засел в подвале Гранд Опера. И рассказывается почему он там провел почти три года, что его держало и как все было на самом деле.    Ты найди, где остановилась. Мне бы очень хотелось, чтобы ты его прочла. Очень жду твоего мнения.  blush2.gif

Это будет в третьей части, обязательно. Хотя и во второй он совсем не сидит безвылазно в подвале. 

marina
Спасибо за комментарий!  :thank_you:
Ты как всегда улавливаешь самую суть. Очень рада, что тебе понравился мой подход к ситуации  girl_crazy.gif
Бедный Эрик чуть не в шоке.  :swoon:

marina
Боюсь, ему не до Дени и его ужика было... 

Именно. Давление на крышу увеличилось, недалеко и до необдуманных поступков... Бедный Эрик!  cray.gif