vendy5
Спасибо!  thank_you2.gif
Виконта хочется пожалеть иногда, пока он не сделает очережную гадость...

Силенок пока маловато на большой отрывок...  :pardon:

Глава XI
(начало)

Очертания большого трехэтажного особняка постройки времен Карла Х выделялись темной массой на фоне ночного неба. Боковые ризолиты, отстоящие от чугунной ограды всего на три-четыре метра, были погружены в темноту – ни единого огонька в окнах, над центральным входом в глубине внутреннего двора неярко светил фонарь. Особняк выглядел практически нежилым, и все-таки он точно знал, что Кристина поселилась в этом доме. Рауль не был близко знаком с покойным Александром де Шабрие и никогда не наносил ему визитов. Он смутно представлял, кому может сейчас принадлежать бывшая собственность неудачливого дуэлянта. Судя по раздобытым мэтром Вирмо сведениям, хозяином был новый граф де Ларенкур – последний представитель рода, но кто он и где, оставалось полнейшей загадкой. В обществе граф не появлялся. Скорее всего, это был какой-нибудь далекий от столичной жизни провинциал, на которого внезапно свалилось негаданное счастье получить наследство и титул, не знающий, как выгодно распорядиться недвижимостью, и плохо разбирающийся в ценах на жилье в Париже.
Во что бы то ни стало поговорить с Кристиной наедине, без напыщенного и самоуверенного адвоката, стало почти навязчивой идеей Рауля. На состоявшейся в конторе мэтра Нортуа встрече она держалась холодно и отчужденно, говорила мало и, очевидно, не желала ничего слышать о примирении. Никакие аргументы не производили на Кристину ни малейшего впечатления: извинения и угрозы она принимала с совершенно необъяснимым равнодушием. Казалось, ее совершенно не пугала перспектива остаться без средств к существованию:
– Прости, Рауль, ты путаешь меня с мадемуазель Минош: твои деньги интересовали меня в последнюю очередь. Но, кажется, ты позабыл об этом.
В скромном нежно-кремовом платье она была так же красива и свежа, как и два с половиной года назад, когда он добивался ее в отчаянной борьбе с таинственным соперником. При взгляде на ее идеальную фигуру, светящееся удивительным внутренним теплом лицо и бездонные загадочные глаза Рауль вновь почувствовал угасшее, было, желание. Что заставило его пренебрегать ею? Потерять сокровище, увлекшись блестящей подделкой – какое наваждение застлало ему глаза? Теперь при воспоминании о Жаклин виконт де Шаньи испытывал лишь неприятное чувство гадливости: как он мог общаться с этой вульгарной и, в сущности, недалекой женщиной? Женившись, он перестал замечать и ценить индивидуальность бывшей примадонны Гранд Опера, забыл о том, что у Кристины было собственное мнение, и она не так уж стремилась стать виконтессой де Шаньи. Напоминание оказалось неожиданным и жестоким ударом – твердость намерения Кристины не оставляла сомнений. Уход из дома не был сумбурным порывом обманутой супруги, на что он в тайне надеялся.
– И что же ты собираешься делать? – обескуражено спросил Рауль.
– Вы не обязаны отвечать на этот вопрос, мадам, – предостерегающим тоном заметил адвокат.
– Ничего, мэтр, я отвечу. У меня есть образование и профессия. Сейчас я обучаю игре на рояле, у меня три ученицы. А после развода, вероятно, вернусь на сцену. Тебя это удивляет? Поверь, я не буду жалеть ни о положении в обществе, ни о годах, проведенных в четырех стенах твоего дома: быть его декоративным украшением – не самая завидная участь.
– Понятно, – сквозь зубы процедил виконт.
– Имейте в виду, мадам де Шаньи, что ваша позиция заставляет усомниться в вашем здравом смысле. Никто не поверит, что разумная женщина так легко отказывается от благ своего блестящего положения, – вступил в разговор мэтр Вирмо. – Вы ведь долгое время находились под наблюдением психиатра, не так ли?
– Мадам де Шаньи долгое время общалась с близкой подругой, – парировал Мишель Нортуа. – Вызванная невозможностью заниматься любимым делом депрессия совсем не признак умственного расстройства, мэтр.
– Что же, мэтр, надеюсь, вы сумеете это доказать, – чуть поклонился адвокат виконта.
– Не сомневайтесь, мэтр Вирмо. Я бы не советовал вам развивать эту линию в суде, она бесперспективна, – холодно заметил Нортуа. – На сегодня, я полагаю, встреча окончена. Моя клиентка не отзовет иска о разводе.
Ответы Мишеля дали возможность Кристине взять себя в руки: заявление Вирмо едва не лишило ее самообладания.
– Прекрасно. Я бы только хотел напомнить мадам, что воспитание наследника рода де Шаньи суд не доверит театральной артистке, – выложил напоследок последний аргумент мэтр Вирмо.
Кристина заметно побледнела и бросила умоляющий взгляд на Нортуа.
– Возможно. Однако, как вам известно, существует прецедент дела де Кариньяк против де Кариньяка, уважаемый коллега, – ничуть не смутившись, ответил Мишель.
– Барон де Кариньяк находился под следствием по обвинению в убийстве, коллега. И только это решило вопрос в пользу его супруги, – Вирмо нахмурил почти сросшиеся на переносице брови, он знал, что выступать противником мэтра Нортуа чрезвычайно тяжело.
– Барона оправдали, но решения об опеке над сыном де Кариньяков суд не изменил. Впредь я бы попросил вас воздержаться от давления на мадам де Шаньи. Всего хорошего, господа.
Рауль был крайне зол на своего адвоката, на его взгляд, тот повел себя слишком прямолинейно и тем испортил дело, но отказываться от его услуг не спешил. Разузнав о том, где живет Кристина, виконт решил действовать по-другому.
Привратником дома служил мрачного вида детина огромного роста с квадратными челюстями и кулаками молотобойца. Когда Рауль попытался нанести визит Кристине днем, тот даже не удосужился доложить, заявив, что мадам никого не принимает, и на этот счет у него имеются строгие указания. Подкупить этого цербера виконту не удалось: привратник, скривившись, покачал головой – пятьдесят франков он, вероятно, посчитал недостаточной суммой, чтобы рисковать местом. А предложить тому больше, Рауль счел ниже своего достоинства: не хватало еще торговаться со всяким сбродом. 
Теперь виконт нерешительно бродил вдоль фасада бывшего особняка де Шабрие, раздумывая, как бы незаметно проникнуть внутрь ограды и попасть в дом. Не хотелось бы переполошить слуг, которые вполне могли вызвать полицию, но и бесконечно слоняться на улице было небезопасно. Рауль остановился как можно дальше от уличного фонаря и внимательно присмотрелся к кованной чугунной ограде: преодолеть препятствие молодому неслабому мужчине было не так и сложно. Он оглянулся по сторонам, и, убедившись, что бульвар Опиталь пуст – время далеко перевалило за полночь, – взялся обеими руками за решетку.

*     *     *

marina
Ага, спохватился, сердешный.    С распростертыми объятиями его там точно не ждут. 
Спасибо!  thank_you2.gif  thank_you2.gif

OperaGhost
Ну, не то чтобы капканов... 

OperaGhost
Спасибо!
Собак, говоришь? Надо подумать.  crazy.gif

Romantic Angel
И им очень хорошо вместе.