Опять что-то заносит...

Глава II
(окончание)

*      *     *

Поначалу, жалея себя, Эрик старался заглушить в сознании голос «нечистой» совести: все же он оставил обезумевшего от боли и страха Дени умирать где-то в запутанных лабиринтах парижской клоаки. Тот факт, что неподдающиеся оценкам стандартной общественной морали поступки изгоя, сыграли роковую роль в отношениях Эрика и Кристины, не успокаивал.
Сколько времени еще промучился Дени? Неделю? Две? Месяц? Медицина была той областью знаний, в которой архитектор, физик и музыкант Луи Лебер полагал себя профаном. Но, наблюдая изо дня в день пожиравший несчастного  страшный недуг, Эрик вполне мог представить его печальную кончину.
Перед тем, как уехать в Швейцарию, архитектор неоднократно – официально и тайно – спускался в подземелье Гранд Опера. Он обыскал все закоулки подвалов здания, но следов присутствия Духа Оперы так и не обнаружил. Прочесывать канализационную систему Парижа он уже не стал: одному с такой задачей не справится. В квартире на улице Скриба Дени также не появился.
Через три недели после сорванной премьеры «Дон Жуана» Эрик забрал последние вещи и отказался от аренды уже ненужных ему комнатушек. Пустующая квартира на улице Шарантон оставалась за ним еще год, пока присматривающий за имуществом друга мэтр Нортуа не распорядился перевезти обстановку в достроенный и отделанный дом Лебера.
Составляя заключение для департамента полиции, Луи Лебер имел собственную версию причины падения люстры: по всей вероятности, уронить ее Дени планировал еще на премьере «Il Muto», однако заметивший его Буке не дал свершиться этому плану и поплатился собственной жизнью. Проверить правильность догадки Эрик не мог, возможно, к тому времени Дени уже умер.

*     *     *

– Господин адвокат, – в дверь просунулась кучерявая голова секретаря, – к вам  господин Лебер.
Лысоватый представительный шатен в больших роговых очках лет тридцати восьми оторвался от чтения лежавшей перед ним на столе бумаги и посмотрел на молодого человека.
– Луи Лебер? – с легкой ноткой удивления уточнил адвокат.
– Да, вот его карточка, – секретарь втянулся внутрь кабинета и остановился на пороге, не зная, следует ли подойти и отдать визитную карточку мэтру.
– Не знал, что он в Париже. Просите его немедленно, Ролан.
Ролан скрылся за дверью, и через минуту в кабинет мэтра Нортуа вошел высокий, статный мужчина в элегантном темно-сером костюме, в одной руке он держал перчатки и цилиндр, в другой – трость с замысловатым набалдашником из слоновой кости.
– Расширяешь штат, Мишель? Не помню этого юношу, – вместо приветствия сказал посетитель и широко улыбнулся.
– Черт! Эрик! Это действительно ты! Потрясающе! Я даже не ожидал.
Нортуа поспешно отодвинул кресло, обогнул стол и заключил друга в объятия.
– Я ведь писал тебе, что доктор почти волшебник, – привычно усмехнулся уголками губ Лебер. – Как я рад вернуться, Мишель!
– Дай на тебя посмотреть, – адвокат отпустил Эрика и пристально вгляделся в его лицо. – Клянусь, Мадлен начнет искать тебе невесту, как только тебя увидит. Надеюсь, ты не откажешься поужинать у нас в пятницу? 
– Не откажусь. У тебя по-прежнему собираются Жорж, Огюст и Шарль?
Реакция друга детства, искренняя и бурная, подтверждала, что Эрик действительно сильно изменился. В Вене и Милане он общался в основном с людьми, которые никогда не видели его до операций. Исключение составляли Фридрих Фрохт, маэстро Вебер и еще несколько человек, знавших его в конце 60-х годов. Но ни с кем из них, кроме Фридриха, которому он был обязан знакомством с Марией, Лебер не был настолько близок, чтобы обсуждать свою внешность и личную жизнь.
– Да. Но, к сожалению, Шарль и Жюли уехали на прошлой неделе. Я написал тебе, но ты, видимо, не получил письма. Садись же. Что это мы стоим?
Мишель не стал возвращаться на свое место за столом, они расположились друг против друга в креслах для посетителей.
– Жаль, – огорчился Эрик, – я очень надеялся повидать Жюли.
В письмах Нортуа не раз упоминал о сестре, и Лебер знал не только о ее новом замужестве, но и о дружбе с виконтессой де Шаньи.

*     *     *

Проводив модного композитора, господа Андрэ и Фирмен пожали друг другу руки. Наконец-то им удалось заключить контракт на постановку двух опер с человеком, имя которого гремит по всей Европе. Вложенные в ремонт деньги придется возвращать еще долго, но удача им все-таки улыбнулась: можно ожидать аншлага и максимальных сборов.
– Однако месье Лебер ужасно привередлив, – заметил Андрэ, просматривая пункты подписанного соглашения. – Подбор и утверждение исполнителей, конструкция Лабиринта, декорации, костюмы – везде его последнее слово. Репетиции под его руководством. Честное слово, господин Призрак и тот не был так дотошен.   
– Лучше не вспоминайте, Жиль, – поморщился Фирмен. – Пусть делает, как хочет. Газеты захлебывались от восторга, расписывая постановки его спектаклей в Вене, Берлине, Милане и где там они еще шли. Зато месье Лебер чрезвычайно любезен: очень мило с его стороны было пригласить нас на прием – сразу видно светского человека.
Перед открытием сезона в восстановленной Опере директорам пришлось столкнуться с рядом проблем, и главной из них оказался подбор нового состава первых солистов. Из теноров остался один Робер Дебалье, с сопрано дела обстояли и того хуже – Кристина Дае стала виконтессой де Шаньи, а безутешная Карлотта Гуардичелли навсегда покинула Париж, вернувшись в Италию. Утомительное прослушивание претендентов заняло много часов и едва не свело с ума Жиля Андрэ – Ришар Фирмен участие в этой пытке не принимал. Хуже всего Андрэ пришлось от бесконечных препирательств с маэстро Райером, директор и художественный руководитель труппы никак не могли сойтись во мнениях. У Жиля до сих пор звучал в ушах умопомрачительный дуэт мадемуазель Дае и ее загадочного партнера – был ли это сам Призрак Оперы, как утверждали господа журналисты, осталось невыясненным, – но ничего подобного он, разумеется, не услышал. Тем не менее, первых солистов все же удалось найти, и сезон начался неплохо.

Отредактировано Тали (2007-08-20 23:18:12)

marina
Да, Дени сгинул.  cray.gif  Видимо, Пьянджи он душил уже из последних сил.

Лебер там еще "Королеву Камелота" поставить собирается. 
Спасиб!
thank_you2.gif

Dahlia
Спасибо!  thank_you2.gif
Ох, что-то я наворотила. Как начнется...  swoon.gif

marina
Страсти-мордасти!  vampire.gif  girl_crazy.gif

marina
Хи-хи-хи!!! А ничего страшненького-то и не происходит!  Пока... 

Мелкими штришками такой симптишный портретик 
"Б" разные бывают. 
Подробности вырисовываются по ходу, поглядим, как они там друг на дружку смотреть будут (или не только смотреть) girl_crazy.gif .
Детектив был, триллер был, теперь, кажется, дошла очередь до мелодрамы  tease.gif
Пасиб!  thank_you2.gif

Глава III
(окончание)

*     *     *

Прошло два года, казалось, все должно забыться, утратить четкость и остроту  переживаний. Но стоило ему войти в здание Гранд Опера, сердце ускорило ритм, в груди защемило болезненно и почему-то сладко. Он знал, что ее здесь давно нет, если после реконструкции комната его ангела и сохранилась, там живет другая солистка или девочки из балетной школы.
Почему, Кристина, почему? Ведь ты не лгала, не претворялась. Как же случилось, что ты стала принадлежать другому мужчине? Титул, богатство, положение в обществе… Ради чего ты пошла на это?
Он много раз корил себя за то, что не рассказал ей правду раньше, когда у них было столько времени и возможностей для объяснений. Боялся, не верил, не смел надеяться, что эта девочка способна полюбить его таким, каким он был. А в результате оказался в ее глазах сумасшедшим монстром, убийцей. А ведь она не счастлива. К счастливой женщине не приглашают компаньонку из клиники для душевнобольных.
Эрик с трудом представлял себе Жюли в качестве врача-психиатра – он не видел сестру Мишеля почти двадцать лет, – но Лебер неплохо знал Шарля Арвиля. Досадно, что он не застал их в Париже. Как теперь узнать, что происходит с Кристиной?
Вот и рухнули все его внутренние заслоны и обещания себе: он любит ее, как и прежде и, кажется, вновь готов на любые глупости и безумства. А как же разделяющая их пропасть?
– Месье Лебер?
Через фойе Оперы к нему навстречу спешил с широкой и почти искренней улыбкой на постаревшем лице Жиль Андрэ. Эрику подумалось, что Андрэ заметно сдал, прибавилось морщин, волосы окончательно поседели, и спина начала чуть заметно сутулится: как видно, возрождение театра стоило директорам немало сил и нервов.
– Месье Андрэ?
Перед тем как подняться в кабинет, Жиль Андрэ показал композитору новый зрительный зал и сцену, полностью восстановленные по старому проекту Шарля Гарнье. Было даже немного странно видеть, что ничего не изменилось – те же красные бархатные кресла, те же резные позолоченные бордюры лож и занавес с кистями и бахромой, даже люстра оказалась точной копией своей предшественницы.
Шла репетиция «Трубадура», балетная труппа под руководством мадам Жири отрабатывала один из цыганских танцев. Среди «цыганок» Эрик без труда узнал Мэг и нескольких других танцовщиц старого состава. Маэстро Райер, как всегда, стоял за дирижерским пультом.
– Мадам Жири, маэстро Райер, дамы и господа, прошу минуту внимания. Позвольте вам представить маэстро Луи Лебера, – прервав репетицию, громко провозгласил месье Андрэ.
Эрик отвесил легкий поклон. Невольная улыбка тронула уголки губ бывшего Призрака Гранд Опера: что-то эта сцена ему очень напоминала.

*     *      *

– Так что ты скажешь, Серж?
Кабинет Эрика в особняке на улице Трюден в кои-то веки представлял собой обычный (или почти обычный) кабинет хозяина большого богатого дома – никаких пюпитров и мольбертов, физических приборов и планшетов. Правда, непривычно светлый цвет мебели, плавные линии декора и электрическое освещение свидетельствовали о том, что владелец имеет оригинальные вкусы и нестандартные возможности воплощения собственных идей. 
– Хотел бы я понять, чего ты добиваешься, Луи. Только ты промолчишь, по глазам вижу, промолчишь. Но от таких заманчивых предложений не отказываются, да и ни от кого другого я этого не дождусь.
Серж Катуар был искренне тронут тем, что спасший два года назад его репутацию Луи Лебер вновь вспомнил о нем и предлагает партнерство, но рассыпаться в благодарностях и заверениях вечной преданности не спешил. Они слишком давно и хорошо знали друг друга. Дела Катуара шли не лучшим образом, шлейф трагедии на острове Сите все еще тянулся за ним незримым, но, увы, ощутимым следом. Лебер не звал Катуара в свою строительную компанию, которая на поверку оказалась международным концерном с различными источниками финансирования – работая в Австрии и Италии, Луи не терял времени даром, – по замыслу бывшего соперника Катуар должен был создать другую. А вот здесь Лебер предлагал поддержку деньгами и связями. Понятно, что альтруизмом тут и не пахло: все источники денежных средств будут находиться под контролем Луи, и его слово останется решающим в большинстве вопросов.
– Тогда договорились, – Эрик, привстав, протянул Сержу руку, Катуар пожал ее, ощущая пробежавший по спине холодок. 
Похоже, бывший однокашник по Школе изящных искусств изменился не только внешне, такой деловой хватке и размаху позавидовал бы и Ротшильд. Проводив нового партнера, Эрик недобро усмехнулся: в ближайшее время виконту де Шаньи придется очень несладко, дилетантам не место там, где работают профессионалы. 
Архитектор повернул замаскированный под стенное украшение рычаг, стена комнаты  разъехалась в стороны, кабинет слился в одно большое помещение с соседней мастерской, предназначенной для работы с чертежами и занятий живописью.

Отредактировано Тали (2007-08-22 01:45:16)