Нашла на каком-то форуме замечательный фанфик, ссылку дать не могу, но текст, если это можно, могу выложить здесь. Только, опасаюсь, что вы меня в конце концов порубите в капусту, т.к. он корее ироничный. Выкладывать?

Дневник Эрика (несколько дней перед маскарадом).

Я не уверена, т.к. там это было выложено отдельным куском.  Ссылку не смогу дать, боюсь, что даже и не вспомню по каким путям ходила, но текст у меня в компе, я его распечатала для моей подруги.
Так выкладывать здесь или нет?

Этот фик я уже читала, вещь просто потрясающая, хохотала от души ,а вот про обед не попадалось, кто-нибудь может ссылку дать

Большущие Спасибо! :thank_you:

Вот кое - что прочла на днях, вроде даже не плохо.

Стать для нее…

Он сидел на крыше и смотрел в ночное небо. Внезапно ночь приблизилась к нему и оказалась красивой женщиной в длинном черном платье.
Он грустно посмотрел на нее. Она церемонно поклонилась.
- Месье Эрик? - дрогнувшим голосом спросила она.
- Да.. – вздохнул он, опустив голову. – А с кем я имею честь? Мне показалось или вы действительно пришли из ниоткуда?
- Я Фата Моргана. – спокойно сказала она. – Правильнее было бы сказать, что я пришла из ночи. Вернее, я и есть ночь.
- Фата Моргана? Но вы …вы же старая легенда… - при этих словах словно судорога пробежала по лицу женщины. - Король Артур, рыцари Круглого стола…Время благородных рыцарей и прекрасных дам… Верных дам… - он говорил тихо и отстраненно, словно сам с собой.
- Ты тоже скоро станешь легендой… - грустно улыбнулась она. – Все легенды когда-то были живыми людьми… Все легенды когда-то жили, любили, страдали… А теперь они всего лишь легенды… И ничего больше. Они лишь строчки в старых книгах… Они лишь имена на песке.. Они лишь лица в облаках… И никто не знает об их чувствах, мечтах и желаниях… - вздохнула она.
- «Всё - из праха, и всё возвратится в прах» – процитировал он.
- Не все. Только люди. Но не мы. Не ты и не я.
- Кто ты? - он поднял голову и посмотрел на нее. У нее были черные глаза. Словно ночь жила в ней.
- Я фея. Всего лишь фея. Фея из старой легенды… – в ее голосе прозвучала печаль.
- А я?
- А ты ангел. Ангел Музыки.
- Ты ошибаешься, - криво усмехнулся он. – Я просто так говорил. Я говорил так для того, чтобы одна девушка поверила мне… Чтобы она не боялась меня. Чтобы она доверяла мне… Хотя бы доверяла… Увы…Я не ангел…Я всего лишь человек. И далеко не лучший…Ты ошибаешься..
- Это ты ошибаешься. Ты слишком хотел этого. Ты слишком хотел стать ангелом. И ты стал им. Поверь, это так. Ты был для этой девушки ангелом-хранителем… Настоящим. Самым настоящим.
- Но я принес ей так много горя… Я заставил ее плакать. Я заставил ее страдать…
- Через эти страдания она стала сильнее, через эти страдания она многое поняла… Ты был ангелом. Ты был лучшим из всех ангелов, которых мне доводилось видеть… И ты стал благороднейшим из людей…
- Но я скоро умру – вздохнул он. – Я знаю это. Я чувствую. Я покину ее… Навсегда. И у нее больше не будет ангела. Даже такого неуклюжего как я. Что будет с нею потом? Как бы я хотел хранить ее и оберегать… Просто оберегать…
- Мы все умираем… Нет ничего вечного в этом мире, кроме самого мира… Вечен только мир. Вечна только природа. И когда умирают ангелы и феи, когда уходят в никуда эльфы, они становятся природой… Я - ночь. Я стала ночью потому, что моя любовь спит вечным сном…Мой король, мой милый брат спит…. Я нашептываю ему сны о Великой Англии…пусть даже если в реальности это и не так…
Она вздохнула. В ее глазах стояла ночь.
- Ты сможешь видеть Кристину. Всегда. Всю ее жизнь.
Он вздрогнул.
- Да, ты сможешь видеть ее. Более того, в эти короткие отрезки времени ты будешь оберегать ее. Только реши, чем ты будешь для нее.
- Как? – он не верил тому, что слышал.
- Я могу это сделать для тебя…
- Но что ты можешь сделать? Ты ведь всего лишь старая легенда…
- Да, это так… Я всего лишь старая легенда… - в ее голосе снова прозвучала боль - Но Эрик…. Я ночь для короля Артура, ночь для моего любимого брата. Вот уже столетия я просто вижу его… И я счастлива иметь хотя бы это… Ты тоже можешь стать для Кристины ночью. А можешь – днем, а можешь ветром…Можешь стать дождем, а можешь снегом… Выбирай. Весь мир для тебя. Только не ошибись… Реши, что для тебя важнее, потому что изменить это будет уже нельзя.
Она повернулась к нему спиной и отошла к самому краю крыши. Он смотрел ей вслед. По крыше гулял ветер, тихо выл в переплетениях балок… но ее платье даже не шелохнулось. Словно она сливалась с величием и спокойствием неба.
Он думал.

Ночь.
День.
Ветер.
Дождь.
Снег.
Рассвет.
Закат.

Так много вариантов! И так мало… За каждым шагом – неизвестность… Неизвестность, еще более страшная чем любая ошибка… Неизвестность…

Закат.
Рассвет.
Снег.
Дождь.
Ветер.
День.
Ночь.

- Это тяжелый выбор, - не оборачиваясь, сказала Моргана. – Это очень тяжелый выбор. Прости, что заставила тебя выбирать, но только ты можешь решить это. Прости пожалуйста…
- Но ты можешь хотя бы посоветовать? – спросил Эрик.
- Нет.. – ее голос дрогнул. – Нет… Нет..
- Но Моргана… Я не знаю, что выбрать… Подскажи.
- Не искушай меня, Ангел Музыки… Я всего лишь старая легенда… Я не могу тебе ничего советовать. Потому что ты любишь Кристину… И ты должен решить сам… Не искушай, пожалуйста… Я не имею права тебе советовать… Не имею.. – ее голос стал совсем тихим. – Не имею…. Ведь ты любишь ее…

Да, он любит Кристину…Боже, какой трудный выбор! Он так сложен в своей простоте! Самое трудное – выбрать… Нет, не сделать правильное решение… А просто выбрать.
Окутывать ее бархатом ночи…
Гладить ее кожу дневным светом…
Робко прикасаться к ее руке нежным дуновением ветра…
Целовать дождем ее лицо…
Шептать слова любви тихим шорохом снежинок…
Желать ей доброго утра рассветными лучами…
Желать доброй ночи закатным заревом…

Ночь.
День.
Ветер.
Дождь.
Снег.
Рассвет.
Закат.

Он встал. Слишком тяжелый выбор. Тяжелый потому, что за каждым шагом – неизвестность… Он чувствовал страх и радость…Радость и страх…

Закат.
Рассвет.
Снег.
Дождь.
Ветер.
День.
Ночь.

Ночь?
Он сможет навеять ей сны. Но он никогда не увидит ее глаза. Она будет словно мертвая. Словно мертвая…
День?
Он будет рвать сердце, видя ее с другим. Он будет счастлив, от того что счастлива она…но его сердце не выдержит этой вечной муки… Просто не выдержит….
Ветер?
Но ветер бывает не только теплым, он бывает и безжалостным, холодным и пронизывающим. Он не сможет бить ее. Он просто не сможет…
Дождь?
Дождь – это слезы неба… Он наводит на грустные мысли… Он не приносит радости… Он приносит грусть и раздумья…
Снег?
Но как редко приходит снег на эту землю!
Рассвет?
Ах…часто ли люди встречают рассвет?
Закат?
Закат – предвестник ночи… Предвестник тьмы…

Он не может причинить Кристине боль… Не может принести ей грустные мысли… Никогда… Но он больше не сможет рвать свое сердце.. Даже там, за той призрачной гранью…
Так что же выбрать?

Ночь.
День.
Ветер.
Дождь.
Снег.
Рассвет.
Закат.

Он встал и нервно заходил кругами. Моргана стояла напряженно, не оборачиваясь. Словно ждала его ответа.

Закат.
Рассвет.
Снег.
Дождь.
Ветер.
День.
Ночь.

Он закрыл глаза.
Что он хочет?
Он хочет видеть Кристину.
Видеть ее каждый день.
В горе и в радости.
Он хочет просто быть. Быть рядом с нею.
Но ведь он хочет, чтобы и она видела его… Чтобы она смотрела на него… Пусть даже и не подозревая этого…
Тогда он должен стать тем, что она всегда любила.
Тем, что она будет любить дальше.
Любить всю свою жизнь.
Не подозревая, что это он.
И тут он вспомнил…Вспомнил ее взгляды за окно…

Как это просто!

- Закат. – твердо сказал он. – Я стану для нее закатом.
Моргана тяжело вздохнула.
- Закатом… Что ж… ты выбрал…. – ее голос снова дрогнул. - Хорошо…Ты станешь для нее закатом.
Она подошла к нему и взяла его за руки.
- Подожди, - сказал он медленно. – А почему ты помогаешь мне?
- Эрик… - она отвела взгляд своих бесконечно глубоких черных глаз. – Эрик…. Старые легенды тоже умеют любить… Любовь – это самое ценное, самое великое чувство.. Любовь жертвенная… Все легенды мира склоняют головы перед такой любовью… И я горжусь тем, что могу дать тебе этот дар… Я… Эрик…ночь видит многое…и я…я люблю тебя… Но теперь ты закат, а я - ночь. Мы больше никогда не встретимся. Ты просил меня дать тебе совет. Это было большое искушение. Но я люблю тебя и ради своей любви не могла разлучать тебя с Кристиной. Видишь, старая легенда тоже способна на жертвы.
Она тяжело и прерывисто вздохнула.
- Ты так хотел быть рядом с Кристиной… Так теперь и будет. Ты будешь для нее закатом. Прощай, Ангел Музыки… Ночь всегда стремится встретиться с закатом… Но так никогда не успевает… Я буду видеть тебя в глазах Кристины, буду знать, что за минуту до этого ты смотрел в них… И буду ради тебя оберегать ее ночью… Это мой подарок тебе… Ради тебя у Кристины будет еще один хранитель… Когда закат будет уходить на покой, его будет сменять ночь…

В ее черных глазах, блеснули слезы.
В золотых глазах Эрика слезы стояли уже давно.
Они так и стояли друг напротив друга и две слезы – горечи и благодарности - катились по их щекам.

- Ты станешь для нее закатом, - тихо сказала Фата Моргана, старая легенда. И из ее глаз вышла ночь.

В эту же секунду крыша Оперы опустела. Только из ночи капнули две слезы.

Я стану для тебя закатом…
Несколькими минутами между днем и ночью…
Я буду гладить твои волосы последними лучами солнца…
Буду колдовать тебе спокойную ночь и забирать с собой тревоги дня…
Я стану для тебя закатом…
И в ту минуту, когда ты будешь смотреть на закат, вспомни меня…
И я улыбнусь тебе первой вечерней звездой…
Я буду закатом…
В эти минуты я буду дышать в унисон с тобой…
И целовать твои глаза…
Почаще смотри на закат.
Пожалуйста.
Я прошу тебя…
…только смотри…
…смотри на закат.
Я так тебя прошу…
Разве я многого прошу?

Те, кто сильно любят

За его спиной тихий голос вкрадчиво произнес:
- Вы же очень сильно любите ее, не так ли?
Хотя нет… Надо начать не с этого. Нужно вернуться на пару минут назад. Итак...

Когда наступила ночь, к нему явился дьявол…
Неплохое начало, для какого-нибудь готического романа, не так ли? Обязательно присутствие искр, пламени, и субъекта, который рычащим голосом будет требовать душу. А другой субъект упрямо не будет ее отдавать. Или, наоборот, с радостью расстанется с этим сомнительным атрибутом человеческого существования. Подобные сюжеты кормили не одного писателя. Люди очень любят то неожиданное, которое привычно. Стереотипы крепко укоренились в нашем сознании, и хоть какое-то отступление от них будет огромным разочарованием. А кто из нас любит разочаровываться?
Итак, когда наступила ночь, к нему явился дьявол. Он очень спокойно вышел из-за занавески. В принципе, как самый обычный человек, если только не считать того, что за занавеской сразу начиналась каменная стена.
Он вышел, помедлил минуту, оглядывая комнату и человека, который сидел к нему спиной, подошел поближе и тихо спросил:
- Вы же очень сильно любите ее, не так ли?

Человек, которого обычно называли Призраком Оперы, резко обернулся. Пришелец выглядел безобидно и как-то…умиротворяюще.
- Вы же очень сильно любите ее, не так ли? – не меняя тона, повторил гость.
Странно, но Призрак понял, о ком идет речь…и, кажется, он даже понял, кто это за пришелец. Но все-таки спросил:
- А вы кто?
- Кхм… ну…вы же это знаете сами? – в глазах гостя промелькнуло что-то хитрое.
- Ну…
- Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
- Гете.
- Нет. Я.
- Это сказал Гете. – с каким-то болезненным упрямством повторил он.
- Обо мне.
- Да, о вас. Что вам надо?….Нет, позвольте угадать. Вам нужно моя душа, не так ли?
- На что мне твоя душа?
- Но..ты ведь требуешь душу…
- Пф-ф-ф… Не стоит переоценивать себя. Ваши души мне никогда не были нужны. Зачем мне они…целиком? Мне не нужна злоба и ярость, мне не нужна ревность и отчаяние… Мне не нужны все эти разрушительные эмоции
- Ну а что тебе нужно от меня?
- Любовь. – просто сказал дьявол.
Наступила пауза.

- То есть? Ты предлагаешь поклоняться тебе?
- Нет, - удивленно пожал он плечами. – Зачем? Мне никогда не нравился излишний ажиотаж вокруг моей персоны. Это надо было вам… вам нужно было наглядно разделить добро и зло.. Мне не нужно ваше поклонение…
- Тогда какая любовь нужна тебе?
- Твоя. Ты ведь очень сильно любишь ее, не так ли?
- Да.

Дьявол потер подбородок.

- Я забираю у тебя любовь к человеку… Все остальное остается у тебя.
- Что я теряю?
- А почему ты решил, что что-то теряешь?
- Но ты же забираешь у меня?
- Да, но иногда, чтобы что-то приобрести, нужно что-то потерять.
- Это софистика.
- Это реальность. Скажи…если антонов огонь поразит твою руку, то не будешь ли умолять врачей ,чтобы они отрезали ее?

Призрак промолчал.
- Ну вот.. – спокойно сказал дьявол. – Я предлагаю тебе нечто подобное. Только я потом верну тебе твою руку.

- Почему именно я?
- Не только ты… Я беру у людей любовь для того, чтобы они могли сделать то, что должны сделать… Например, Жанна Д’Арк…Она была безумно влюблена. В мужчину, который был женат на другой… Я взял у нее ее любовь. И она, свободная от этого ненужного ей на тот момент чувства, стала освободителем своей страны…
- Он ее сожгли за то, что она была связана с тобой!
- Вовсе нет. Ее сожгли из-за вашей святой зависти! Поверь… родись ты века четыре назад, тебя бы придушили еще в младенчестве за твое лицо! А будь ты даже красив, как бог и пиши такую же красивую музыку – то сожгли бы на костре. Почему-то вы считаете, что все плохое в этом мире, как и все самое – хорошее – это от дьявола…
- А разве нет?
- Нет. Мне нет никакого дела до вас. Я вечен. И я бесконечно печален.
- С чего тебе печалится? У тебя есть все.
- Вам свойственно переоценивать себя. Вы переоцениваете свои страдания, свои силы.. Почему ты считаешь себя самым несчастным на свете? Разве не может быть никто на свете быть хоть отчасти таким же несчастным как ты? А вдруг, кто-то страдает больше? Но молчит. Молчит, потому что никому во всем мире и даже за его пределами нет дела до него…
- Но кто может страдать больше чем я?
- Я. – просто ответил дьявол.
Наступила тишина. Гость печально улыбнулся.
- Сейчас мы похожи. Мы похожи безумно…. Как и ты, я был когда-то ангелом…
- Ты отступил от Бога!
- Да, я возгордился…Но кто из вас не оступался? Я возгордился – и был отлучен.
- Но ты раскаялся?
- Нет. Раскаяние – это сожаление о проступке. Я же не жалею ни о чем. Каждый наш шаг – ведет нас к чему-то… меня он привел туда, где я нахожусь сейчас. Ты же не знаешь, всех причин… Он хотел, что бы мы поклонялись людям так же, как Ему… Но как я мог это сделать? Как? Для меня существует только Он. Только Он. И я отказался…Я сказал, что даже если человек и сделан по Его образу и подобию, то это всего лишь слабое и бессильное существо, не способное на Любовь. И я отказался… И Он сказал: «Уйди с глаз моих»…
Он помолчал.
- Уйти с глаз возлюбленного – значит, попасть в ад…
- Как же ты…
- Только вспоминая Его голос, говоривший : «убирайся в Ад». Вспоминая этот голос каждую минуту моей жизни..А живу я уже достаточно долго… Но понимаешь… Мне нужна любовь..хоть чья-то. .. Потому в ней есть частица Его любви..
- И ты хочешь… взять любовь у меня?
- Позаимствовать…Послушай…эта любовь сейчас не нужна никому. Я не собираюсь забирать ее навечно, я верну ее тебе…. Через тридцать лет – день в день.
- Вы не слишком щепетильны – вы хотите вернуть мне подержанную любовь?
- Давайте исходить из того, что я беру и у вас продукт не первой свежести. - Дьявол грустно улыбнулся. - Я плохо влияю на людей…они становятся циничны – потому что начинают смотреть на себя и свои переживания со стороны…Хотя…плохо ли это? Вот и ты перестал сейчас копаться в своей боли и смог посмотреть на нее со стороны. Не правда ли, приятное ощущение? Иногда они просят оставить его навсегда. И тогда про них говорят, что они продали душу. Жалкие себялюбцы…они считают, что мне что-то надо от них… Они не могут мне ничего дать. Мне нужна только любовь. Мне нужна сильная любовь… та, которая сравнима с Его любовью. Я ищу только ее по свету.
- Ты отбираешь любовь у людей?
- Нет. Они должны отдать мне ее добровольно. Только те, которые могут понять меня…Только к тем я прихожу…

Призрак встал. Он никогда не мог и подумать ,что… Нет, не может быть! Это какой-то обман… Но при этом он понимал..он чувствовал в эту минуту всю тьму, которая исходила от гостя..но это была не тьма зла. Это была ночь отчаяния и боли..Вечного отчаяния и вечной боли… Это было облако из пепла сожженой души. «Я тоже такой же» - мелькнуло в его голове – «Я такой же». Такой же… И он впервые почувствовал сострадание… впервые.

- Ну вот, а теперь два одиночества обнялись, и зарыдали. – раздался позади тихий иронический голос. – Не забывай, что я умею чувствовать эмоции. Не надо меня жалеть. Жалость еще никогда ни к чему хорошему не приводила. Я думаю, что ты уже убедился в этом на собственном опыте.

Призрак поднял голову.
- Тебе нужна эта любовь?
Дьявол грустно улыбнулся.
- Я не могу жить без нее.
- Бери. Хоть кому-то она пригодится.
- Спасибо.

И этот момент Призрака окутал нежный, чуть дрожащий свет. «Так вот как выглядит моя любовь» - грустно подумал он. Гость осторожно, кончиками пальцев, принял этот свет. И стал растворяться.

- Подожди, как тебя зовут на самом деле? – спросил Призрак.

Дьявол, уже превратившийся в полупрозрачную тень помолчал минуту.
- Неважно…об этом не знает никто. И никто никогда не узнает. Потому что никто из вас не сможет произнести мое имя, как произносил его Он. А по-другому я не хочу.

Долгие годы после этого он писал музыку, жил музыкой… Он писал прекрасную музыку, потому что в тот момент он писал воспоминаниями о любви. На второй план отходила горе, отходила печаль и боль. Он писал любовью чистой - любовью воспоминаний. Он жил ради того, чтобы ощутить вновь любовь.
А далеко-далеко, там, где нет пространства и времени, там, где все превращается в ничто…В огромной комнате стоял прекрасный юноша. Он стоял, закрыв глаза, раскинув руки, и купался в огромной, всепоглощающей и всепрощающей любви. По его губам бродила робкая улыбка.
И с металлическим звоном далеких бронзовых цимбал этот свет померк.

Пронзительный осенний ветер гонял сухие листья по парижскому кладбищу, вяло перебирая каменные перья крыльев надгробных ангелов и с любопытством разглядывая портреты на могилах.
Виконт с ужасом смотрел на свежую красную розу на могильной плите. И вдруг услышал за спиной тихий вкрадчивый голос:
- Вы же очень сильно любите ее, не так ли?

Прочитала....Здорово....

marina  ! Стараюсь! derisive.gif

Katrina_st Классный фик!!!

Я же говорю, хороший    :pardon:

вот нашла несколько хороших фиков....

...Мы любим истории. Особенно мы любим истории, в которых принимает участие большое количество людей. Людей разных - добрых и злых, плохих и хороших, красивых и уродливых, подлых и благородных… Чем больше – тем лучше… Почему? Да потому, что мы любим представлять себе, то, что могло произойти после той истории, которая была рассказана нам. Потому что мы хотим быть уверены – уверены окончательно, что добро восторжествует над злом, а добродетель получит соответствующую награду, что любящие сердца, разлученные волей жестокосердного автора когда-нибудь обретут друг друга. Мы упиваемся своими фантазиями, мы создаем новые миры…. Иногда мы дуемся на автора, если тот не предлагает нам послесловия - ведь нам хочется узнать то, что произошло потом с героями. Мы недовольно бурчим, если у истории оказывается открытый финал - потому что мир устроен так, что в жизни нет открытых финалов. Жизнь медленно течет - или быстро скачет - неважно, как, но она движется. А значит - и все когда-нибудь приходит или проходит, все когда-то меняется или сменятся, все имеет свое начало и свой конец. Это не философия или демагогия. Это правда. Это и есть жизнь - бесконечное блуждание, бесконечный путь - времени, человека, судеб, историй…. И разве и в самом деле – у каждой истории не существует своего «после»? И разве, когда нам это предложат, мы не захотим немедленно заглянуть туда – за занавес? Не захотим узнать то – что было после? Только уверены ли мы, что когда мы узнаем, что стало "после", мы не пожалеем о том, что обрели это знание?
Что ж….
Мадам Жири и через сорок лет продолжала гонять балерин, строго постукивая своей неизменной палкой. Да и сама она выглядела как палка или, что будет точнее, как ствол старого иссушенного временем и ветрами дерева. Со временем по Опере, среди острых на язык балерин и хористок, стали бродить легенды о том, что мадам продала свою душу дьяволу в обмен на вечную жизнь, но холодной осенью 1921 года эти разговоры прекратились. Точку в них поставили комья смерзшейся земли, которые гулко стучали по крышке гроба, в котором покоилась мадам, унесшая с собой часть самой великой тайны Гранд Опера. Малышка Жири еще при жизни матери стала баронессой. Как замечательно. На богатой свадьбе гуляла вся труппа Гранд Опера. Жених кисло улыбался малознакомым и маловоспитанным гостям, но делать было нечего – худенькая балерина крутила пожилым бароном, как хотела. Через пару лет, с молчаливого согласия супруга, у нее появился молодой любовник. Барон стал посматривать в сторону хорошеньких горничных, баронесса капризно морщила носик при виде очередной новой служанки - словом, шла обычная семейная жизнь обычной, по-своему счастливой, пары, которая так до конца и не поняла - что же свело их вместе.. Кристина Даэ, теперь уже графиня де Шаньи, вернулась в родную Швецию. У нее родилось трое детей, правда, единственный мальчик умер от испанки, когда ему было три года. Говорили, что мать совершенно не плакала. Она растолстела, иногда ездила в Оперу – правда только на балеты, читала по вечерам женские романы, украдкой утирая сентиментальные слезы, играла в пасьянс с кумушками-соседками и учила прислугу варить варенье. Граф де Шаньи, переехавший вслед за молодой женой на ее родину, застудил на одной из охот с бравыми соседями почки, от чего и мучился еще долгое-долгое время. Он, в отличие от жены, не набрал веса, а словно с каждым годом все больше и больше ссыхался, превращаясь в маленького грустного старичка.
А что же Призрак Оперы, Эрик? В его жизни больше не было "после". В его жизни слишком много было этого слова - после того, как сбегу из дома, после того, как покину цыганский табор, после того, как достигну расположения шаха Мазендарана, после того, как расскажу Кристине о себе... Он создавал себе мир, в котором отчаянно, обреченно надеялся на будущее. Сначала надеялся на то, что оно будет прекрасным. Потом, что оно будет хорошим. Потом – что оно будет не ужасным. А потом – что оно просто будет. Будет - «после» - это короткое слово, которым мы так часто бросаемся, не понимая, что для некоторых оно может быть смыслом жизни. Он жил этим словом, дышал им… И вот наступил момент, когда в его жизни больше не было "после"... В жизни Призрака Оперы больше не было «после». А в истории о нем нет послесловия. Потому что истории живут, пока в сердцах людей живет искорка прошлого…. Иногда первым умирает человек, иногда – первой гаснет эта искорка. И в тот же момент история окутывается пеленой смертного тумана. Все герои этой истории мертвы. Они были мертвы уже в тот моменты, когда доживали свои жизни. Через несколько лет уже не было той хрупкой доверчивой Кристины, по-мальчишески воодушевленного Рауля, восторженной и напуганной Жири… Они были живы еще долгое время, которое было отпущено их физическим сроком. Но в то же время – мертвы. Вы хотели послесловия? Что ж – вот оно. Только знаете что… Давайте притворимся, что его не было. Просто возьмем и сожжем этот листок бумаги, удалим компьютерный файл – у кого что. Этого не было. Забудем о том, что только что прочитали. И представим, что у каждого героя этой истории было «после». Хорошее «после».

«После», которое заслуживал каждый из них.
После…

У каждого из нас должно быть свое после.

Разве не так?

Мило:
Черно-белое настоящее. Аукцион.
Аукционер.
Разбитая люстра. От Сваровски. Стоимость - миллион двести тысяч. Не рублей.
Звучит та самая тема, люстра поднимается, театр оживает. Это выглядит охренительно.
Критики.
Фи, плагиат, это было в «Титанике»!

Зрители.
Заткнитесь!

Цветное прошлое.

На экране демонстрируется характерный бардак, в просторечии именуемый Оперой. Прибывают: директора (2 шт.) и очень милый, но слегка тормозящий виконт Рауль Патрик Уилсон. В Опере ходит мадам Жири Миранда Ричардсон, которая пристает ко всем с требованием держать руку на уровне глаз.

В Опере.
Карлотта.
Мне не дошили платье, промочили туфли, когда пили из них шампанское, и вообще, я ухожу.

Рабочие сцены.
Yes!!!!

Директора.
Щас! Всем назад. Карлотта, пойте.
Внезапно под звуки той самой темы обрывается задник.

Зрители.
Ага! Та самая тема. Это Призрак, зуб даем.

Мадам Жири.
Призрак. Вот его письмо. «Бла-бла-бла. И не лезьте в ложу №5. Искренне Ваш, ПО». Да, еще. Держите руку на уровне глаз. Просто на всякий случай.

Карлотта скандалит и уходит. Директора оказываются перед перспективной возвращения денег зрителям, что их, как ярко выраженных капиталистов, очень беспокоит.

Мадам жири.
Кристина совершенно случайно знает все арии наизусть.

Знатоки в зале.
Какая Кристина? Где Сара Брайтман?

Кристина Эмми Россум.
Я за нее. Всем заткнуться и слушать.
Она поет. Хорошо поет. Знатоки в зале пытаются что-то вставить, но прочие зрители достают пенджабское лассо и недвусмысленно им его демонстрируют.

Милый, но слегка тормозящий Рауль смотрит оперу из (ну конечно же) ложи № 5. Под конец арии до него доходит, что он где-то видел эту девушку, после чего он подскакивает, и, не дослушав до конца, выбегает из зала.

После представления.

Кристина и Мег.
Кристина. Меня учил Ангел Музыки.

Мег.
Кристин, ты чего? Ангелов не бывает.

В гримуборной.

Входит милый, но слегка тормозящий Рауль и с порога начинает нести какую-то ересь о феях и шоколадках, Кристина подхватывает, и зрители немедленно начинают подозревать у обоих хорошие нелады с крышей.
Рауль.
Идем ужинать.

Кристина.
Я не хожу по ужинам с молодыми людьми. Я ведь незамужняя молодая девушка. Нет, нет и нет.

Рауль (тормозит).
Тогда я пошел запрягать лошадей. Вернусь через минуту.
За эту минуту в Опере успевает погаснуть весь свет, расходятся все зрители, а Кристина все сидит и сидит в своей гримерке, переодевшись в сексуальный кружевной пеньюар и чулочки.

Голос.
Не, ну вы посмотрите на это! На ужин ему захотелось. Ты тут работаешь, а он - на готовенькое.

Кристина.
О, это Ангел Музыки! Ангел, мне тут Мег сказала, что тебя не бывает, так что лучше покажись.

Знатоки.
Какой Ангел? Где Майкл Кроуфорд?

В этот момент в зеркале появляется Призрак Оперы Джерард Батлер, и все надолго забывают о Майкле Кроуфорде.

Зрители.
Ни фига себе! Это ж тот качок из второй «Лары»! И из какого-то трэшака про Дракулу. Он еще и поет?

Джерард Батлер.
Ага. И на машинке строчу. Всем заткнуться и смотреть.
(Кристине):
Ну да, я Ангел. Иди сюда.

Кристина тянет руку к зеркалу, и проходит сквозь него.

Братья Вачовски.
А мы еще в 98-м говорили, что этот прикол с зеркалом станет популярным.

Стивен Соммерс и Ван Хельсинг
А то!

Льюис Кэррол.
Плагиаторы хреновы!

Наконец-то происходит то, чего все так ждали - тот самый дуэт, который поют все, кому не лень, включая тех, кому это делать противопоказано. Несмотря на урезанный вариант, Призрак и Кристина успевают сменить два вида транспорта и заглянуть по пути в парикмахерскую и салон визажиста.

Логово Призрака Оперы.
Призрак.
Ну вот, мы и дома.

Он поет «Музыку ночи». Хорошо поет. Знатокам не нравится, но прочим зрителям на это плевать.
Между делом Призрак демонстрирует Кристине характерный холостяцкий бардак в своей квартире и в заключение делает предложение. Кристина, представив, что теперь ей придется это все убирать, падает в обморок.
Призрак, задумчиво.
Ну, надо же, какие нервные барышни пошли.
Несет ее к кровати.

Зрители.
Ну, ну…?!?

Призрак.
Обломайтесь, извращенцы. А я пока напишу новую оперу.

А в это время, в гримерке…
Мег.
Я единственный нормальный человек в этом дурдоме, и поэтому мне всегда выпадает грязный коридор с крысами. А вот Кристине точно бы выпали живые подсвечники и шикарный сопровождающий.…Ой,мама! Мам, ну нельзя же так подкрадываться. Что люди подумают?

Логово Призрака Оперы.

Кристина просыпается по будильнику, в качестве которого выступает музыкальная шкатулка с обезьянкой. Чулок нет.

Бивисы и Батхеды в зале.
Гы. Он ее таки…

Зрители.
Заткнитесь.

Кристина.
Здесь я по сюжету делаю ужасную глупость, которая сильно осложнит вероятность конструктивного диалога.

Она срывает маску, Призрак бушует, кидается канделябрами, потом извиняется.

Кристина.
Ну вот, я же говорила.

Призрак.
Домой.

Здание Оперы, день.

Все бегают и поют. Карлотта в очередной раз уходит, чему несказанно рады все рабочие (угнетаемый пролетариат). директора уламывают ее остаться, обещая повышение жалованья, страхование, новые наряды, украшения и главные роли.

“Il Muto”

Карлотта в главной роли, КристинA - в немой. В разгар представления в сопровождении той самой темы появляется Призрак, и качает права. Что самое смешное - не из-за невыплаты жалованья. Карлотта теряет голос.

Директора.
После рекламной паузы вы увидите продолжение оперы “Il Muto” с Кристин в главной роли. Оставайтесь с нами.

В это время по верхам лазит страшный тип по фамилии Буке, который ищет Призрака Оперы (зачем - не знает никто).

Буке.
Призрак! Умереть не встать!

Призрак.
Ловлю на слове!

Все в зале.
Убийство!

Кристина хватает Рауля.
Бежим со мною.

Рауль (тормозит).
Эээ, а куда? И зачем???

Убийца в маске из всех трех «Криков» (задумчиво).
И почему они всегда бегут наверх???

На крыше.

Призрак стоит за статуей (и когда он успел там оказаться?) и сходит с ума от ревности.

Кристина.
Он найдет меня, он меня убьет.

Рауль (тормозит).
Может, я тебе помогу? Как-нибудь.

Кристина.
Отлично. Say you love me. Say you marry me.

Рауль (тормозит).
OK.

Оба уходят. Призрак в приступе ревности начинает скакать по статуям и грозить страшными карами, угрозы он, впрочем, не приведет в исполнение.

Маскарад.

Все танцуют и поют. Внезапно появляется Призрак (в красном), и, несмотря на то, что все в масках - его сразу же узнают, потому что он пришел вместе с той самой темой.

Призрак.
Ну что, не ждали? Вот, принес вам подарок. С Новым годом, типа. Опера новая. Хорошая вещь, сам написал. Но сначала: Карлотту - на актерские курсы (могу дать адрес, хорошие, сам проверил), Пьяджи - на липосакцию, Кристине - учиться, учиться и учиться.

Камера показывает Рауля, который застегивает на ходу пояс. У зрителей сразу же возникают нехорошие ассоциации.

Призрак.
Оревуар.

Исчезает люке в облаках дыма, как какой-то ниндзя. Рауль с разгону прыгает за ним в зеркальный лабиринт. Но там уже как-то оказалась мадам Жири. Она в излюбленной манере хватает Рауля сзади за плечо. Рауль очень сильно тормозит и не реагирует.

Мадам Жири (со вздохом):
Ну, как же надоело всех спасать…

Рауль (постепенно растормаживается).
Вы что-то скрываете…

Мадам Жири рассказывает ему страшную историю о временах своей бурной юности и первой встрече с Призраком в антисанитарных условиях бродячего цирка. Зрители, читавшие книгу, чешут в затылках и недоуменно переглядываются.

Рауль.
До свидания.

Мадам Жири.
Держите руку на уровне глаз.

После маскарада.

Все спят вповалку. Единственный трезвый среди всех - Призрак. Рауль спит под Кристининой дверью.

Кристина.
Врачи рекомендуют прогулки по свежему воздуху для успокоения нервов. Пожалуй, прогуляюсь. На кладбище.

Выходит из комнаты, и проходит мимо Рауля, который никак не реагирует.
Кристина тормозит такси, и идет за платьем, выбирая самый эротичный вариант - черное кружево с декольте. За время ее отсутствия Призрак успевает занять место возницы. Внезапно просыпается Рауль, и бросается в погоню, верхом на НЕОСЕДЛАННОЙ лошади, демонстрируя при этом отличную выездку и редкое торможение, поскольку ухитряется не догнать карету.

Фанфан-тольпан.
Да, жидковат виконт пошел. Не то, что в наше время.

На кладбище.

Призрак высаживает Кристину у ворот, а сам перелезает через забор и бежит напрямик к склепу ее отца. Кристина долго гуляет по кладбищу, останавливаясь наконец у склепа. Призрак устраивает ей световое шоу (талант к спецэффектам у человека в крови). Вдруг откуда ни возьмись…ну, вы поняли - Рауль. Они сражаются, и оказывается, что Призрак довольно неплохо владеет шпагой.

Рауль.
Я - положительный герой, поэтому должен победить хотя бы сейчас, а то меня совсем тормозом выставили.

Призрак.
Ну ладно, раз уж ты так настаиваешь…

В Опере.

Рауль с директорами планирует операцию по захвату Призрака. Бездарно планирует, надо сказать.

Рауль.
Кристина, любимая, ты должна стать приманкой.

Зрители.
Он это серьезно? Во козел!

Рауль.
Сам знаю. А что делать?

Премьера «Дон Жуан».

Здание Оперы оцепляют полицейские, они же в зале и ложах. Поскольку их отбирал лично Рауль, все очень сильно тормозят.

Призрак.
Мой выход.
(Убивает Пьяджи).

Зрители.
На фига?

Режиссер Джоэл Шумахер.
Отстаньте, в книжке так было.

“Point of no Return”.

Дамы ловят упавшие челюсти, причем не только те, что на экране, но и те, что смотрят на это из зала.

Призрак.
Кристина, выходи за меня.

Кристина.
Я бы где-то и не против, но сейчас я должна поступить так, как в сценарии. Прости, дорогой, но я опять это сделаю.

(Она срывает маску.)

Призрак.
Ну почему так не вовремя!…Ага, люк и канат от люстры. Получай, фашист, гранату!

Люстра падает, опера загорается с такой скоростью, словно кто-то заранее разлил там не менее цистерны керосина. Призрак утаскивает Кристину к себе. Все бегут. Рауль требует от мадам Жири дать ему адрес Призрака.

Мадам Жири.
Ну вот, прямо, потом направо. И держите руку на уровне глаз.
(про себя)
Может, нужно было сказать ему, чтобы под ноги смотрел?

Рауль делает два шага, держа руку на уровне глаз, благополучно тормозит, и попадает в ловушку. Правда ухитряется вылезти оттуда, не прибегая к методу Жана Марэ в «Парижских тайнах».

Логово Призрака.

Кристина (громко наезжает на Призрака).
Музыка, пение.…А ты такой же, как все мужики, и всем вам нужно только одно!

Призрак пересматривает перспективу совместной жизни с Кристиной и начинает нервно оглядываться в поисках чего-то тяжелого. Здесь, как по заказу, приплывает Рауль, начинает качать права и требовать, чтобы его впустили.

Призрак.
С какой стати? Стой за решеткой, ты оттуда лучше смотришься…хотя.… Заходи.

Рауль заходит, благополучно тормозит, и, вы будете смеяться, но опять попадает в ловушку.

Рауль.
Блин.

Призрак.
Значит так, Кристя, у тебя есть два варианта. Он или я.

Кристина.
А помощь зала можно?

Зрители.
Выбирай Призрака, дура.

Кристина.
Давно хотела поцеловаться с Джерардом Батлером.

Следует до-о-олгий поцелуй.

Кристина.
Неплохо. Еще раз.

Призрак.
Я думал, творческая натура, музыка, пение. А ты такая же, как все бабы, и всем вам нужно только одно. Забирай ее, Рауль.

Смена плана.

Музыкальная шкатулка. Призрак плачет. Кристина вот-вот расплачется. Зрители в зале плачут. Плачет даже Катерина Тарханова - она уже полтора часа порывается казать какую-нибудь гадость, но ей все время затыкают рот чьим-то коленом. В общем, жутко трогательный финал. Кристина прощается и уходит.

Призрак.
Пора рвать когти. Был у меня где-то тайный ход, за зеркалом. Вот только бы вспомнить, за каким.

Он берет канделябр, и начинает крушить наугад все зеркала. За третьим обнаруживается ход.

Призрак.
Чао. Зарплату я беру с собой.

Черно-белое настоящее.

Рауль-пенсионер на кладбище у могилы Кристины. На черно-белом фоне алеет роза. Зрительницы вытирают слезы.

Критики.
Плагиат. Это было в видео журналах “Playboy” (често-честно, цитата). А сейчас мы придем домой и напишем разгромные рецензии, в которых обгадим этот фильм от и до.

Зрители.
Открываем сезон охоты.

Мне очень-очень понравился этот фанфик:
http://ruhelp.com/boards/index.php?mfor … wtopic=721