***
Франсуаза Тереза Жири, урожденная де Боне, сидела в гостиной своего дома, пытаясь читать какой-то модный романчик. Сюжет был избитый и в конце концов книгу она отложила. Мадам Жири занимали совсем другие мысли. После всех происшествий с капитаном де Бре Мег почти с ней не разговаривала. Казалось, что дочь винит ее в том, что капитан появился в их доме. Но происходило что-то еще. У брата и дочери были явно какие-то тайны, в которые ее не посвящали. Не то чтобы это расстраивало Франсуазу, но как-то царапало самолюбие. И что было уж совсем подозрительно, прекратились всякие разговоры об Эрике. А на фоне всех этих странностей Мег то светилась как солнце, то впадала в рассеянность и задумчивость, но от расспросов уходила всеми мыслимыми способами. Попытки что-то разузнать у брата тоже закончились провалом. Наверное стоило попросить брата все же подыскивать потихоньку хорошего жениха для Мег, но помятуя об упрямом характере дочери она этого не делала.
«Все же странно, что Мег перестала упоминать Эрика через слово, как было раньше. Мне верится с трудом, что она о нем забыла. Но тогда это может означать только одно, они его нашли! И вся их таинственность связана именно с этим. Ох, Эрик, Эрик! Голова моей дочери забита только тобой! И ты будешь последним дураком, если хотя бы не попытаешься ответить на ее чувство. Но я за нее боюсь! Ты так непредсказуем, так
неуравновешен, так страдаешь из-за своего лица… Да еще Кристина, глупая маленькая девчонка, сколько крови она тебе попортила. Хотя ты виноват в некоторых вещах сам. Ты заигрался, и твоя постановка сорвалась… Где же они смогли отыскать тебя?», - размышляла мадам Жири.
Колокольчик на входной двери зазвонил, прервав ход ее мыслей.
- Приехал месье де Боне, мадам, и с ним еще господин, - сказала Жюли.
Следом за ней в гостиную вошел Антуан де Боне, а за ним… Нет в это мадам Жири просто не могла поверить! Следом за братом вошел Эрик, без маски, но в парике, одетый по последней моде. У вставшей навстречу брату мадам Жири подкосились ноги, и она снова опустилась в кресло.
- Здравствуй, Франсуаза, - голос Эрика был с хрипотцой и прозвучал глухо.
- Они все-таки нашли тебя! – воскликнула мадам Жири. – Я как чувствовала! Где же ты был столько времени?
- Не поверишь, здесь, рядом, в монастыре, - слегка улыбнулся Эрик. Он непринужденно расположился в кресле напротив и казался совершенно спокойным.
Де Боне распорядился по поводу кофе.
- Ты ходишь без маски? – спросила Франсуаза.
- Как видишь. Маскарад хорош в театре, мне его с лихвой хватило… Я постарался закончить эти игры.
- На что же ты теперь живешь? Чем занимаешься? И… это правда, про голос?
- Начну с последнего вопроса. Да, с голосом большая проблема, пока не восстановился, петь не могу. Теперь по порядку. Я получил большое наследство моих родителей. У меня дом в Париже и большая подрядная фирма. Я буду восстанавливать Оперу и начал снова писать музыку. И еще… Я собираюсь жениться.
- Ты женишься?! – мадам Жири приподняла бровь.
Эрик слегка наклонил голову, уголок губ дернулся.
- Я сказал что-то несуразное? – в его вопросе прозвучал вызов. – Ты считаешь, что для меня этот путь закрыт?
- Я не об этом! Кристина замужем!
- Франсуаза, что с тобой?! Речь не о ней… Я приехал к тебе из-за Мег. Я сделал ей предложение и она ответила согласием.
Мадам Жири нервно заходила по комнате. Де Боне и Эрик молча наблюдали за ней.
- Если ты спрашиваешь моего разрешения на этот брак, то я бы его не хотела, – резко сказала она. – Она любит тебя, действительно любит и уже давно, но я не верю, что ты любишь ее, а я не хочу, чтобы моя дочь была несчастна. Я бы дорого отдала, чтобы… - мадам Жири осеклась, потому что в этот момент в гостиную вошла Мег. Эрик двинулся ей навстречу и они застыли, держась за руки, не обращая внимания ни на кого, и казалось что оба изливают друг на друга неведомый свет. За все годы Франсуаза никогда не видела Эрика таким. Нет, это была не влюбленность, не страсть, не одержимость, в его глазах было глубокое чувство и нежность. Казалось тьма, которая наполняла его душу, отступила. Франсуаза вздохнула, покачала головой и произнесла:
- Думаю, что я до сих пор не поняла, какой ты на самом деле, Эрик. Но моя дочь, кажется, очень хорошо знает это.
Хватитьв игрушки играть! И Опера ремонта требует, так ведь заявил он о своем желании в этом участвовать. А ведь поначалу думал, что никогда туда и не вернется.
Капиталы-то позволяют. 
а тут, мало ли сколько всего еще может быть 
сам виноват
