***
Отец Бернар и Эрик уже несколько часов разбирали документы, вынутые из сундука в масонском зале.
Францисканец сначала не поверил, когда Эрик рассказал ему о найденном кладе, но, увидев все собственными глазами, был потрясен и долго потом молился на коленях перед алтарем в храме, прося Бога о ниспослании мудрости и понимания, что со всем этим делать.
А теперь они сидели, запершись в крипте, углубившись в бумаги столетней, а то и более, давности. Устав ложи, описания проведения церемоний и обрядов, письма, тексты гимнов. Но главное – это списки адептов ложи «Чистоты».
- Взгляните, мальчик мой, да здесь первые имена Франции, принцы Гессенский и Нассау, маркизы Сен-Жермен и Спинола, герцог Бульонский, барон Туссен! – воскликнул монах. – А вот любопытно, здесь значится фамилия де Гонгвиль. Что-то очень знакомое… Где-то совсем недавно я ее видел…
Теперь пришла очередь Эрика удивляться:
- Моя мать урожденная де Гонгвиль. Какой-то давний обедневший род.
- Вот как? Это уж совсем интересно. Ведь я вспомнил, Жоффруа де Гонгвиль был одним из рыцарей ордена Храма. Ему и Гуго де Перо удалось скрыться, они не были сожжены. Причем Гонгвиль был родом из Безансона. Уж не потомки ли этого рыцаря стали хранителями жезла де Моле? Чудеса! – воодушевленно говорил францисканец. – Не к этому ли роду принадлежала ваша мать?
В дверь крипты постучали, и голос брата Жака произнес, что к отцу Бернару пришел некий метр Сюльпис. Священник пожал плечами, он впервые слышал это имя.
- Проводите его в библиотеку, брат Жак, я сейчас приду, - сказал монах, приоткрыв дверь, и, обратившись к Эрику, произнес:
- Я вернусь к тебе чуть позже, мой мальчик и мы закончим с этими бумагами, а потом подумаем, что делать со всем остальным.
Метр Сюльпис, дожидаясь отца Бернара, рассматривал рисунки Эрика. Кажется, наконец его поиски подошли к завершению. Но нужно было точно удостовериться, что Эрик Крувель действительно находится в этом монастыре.
- Здравствуйте, месье. Что привело вас ко мне? – спросил монах.
- Добрый день, святой отец. Я поверенный господина Барбье и по его поручению уже давно занимаюсь розысками человека по имени Эрик Крувель. Дело касается наследства. Следы Крувеля привели меня в ваш монастырь.
- Вы уверены, что он находится здесь?
- Я не совсем в этом уверен, но вот это…, - метр Сюльпис, в точности исполняя договоренность с адвокатом де Боне, протянул одну из акварелей Эрика священнику. – Это дает мне повод предположить, что автор возможно и есть тот, кто мне нужен. Знаете ли вы его фамилию? Могу ли я переговорить с ним?
- Действительно, художник, нарисовавший это, живет в монастыре, - слегка замявшись, ответил францисканец. – Но я не знаю его фамилии, как не знаю, захочет ли он с вами разговаривать.
- Прошу вас, святой отец, я слишком долго занимаюсь его поисками. Попросите автора рисунков поговорить со мной. Конечно, если он откажется, я ничего не смогу поделать, ну, кроме того, что попросить вас все же узнать, действительно ли это Крувель. Тогда я хотя бы сообщу своему доверителю, что он жив.
Пару минут отец Бернар обдумывал, как ему поступить.
- Хорошо, месье, я поговорю с ним. Прошу вас набраться терпения и подождать здесь, - наконец произнес монах.
Эрик, растянувшись на скамье, читал очередной документ.
- Святой отец, вы только взгляните, чего тут только не намешано в описаниях масонских церемоний. Юпитер и Иегова, Гиппократ и Гермес! – вскочил он, увидев входящего монаха.
- Мальчик мой, я должен тебе кое-что сказать… - начал отец Бернар. – Видишь ли, я сейчас разговаривал с одним поверенным, который сказал, что разыскивает месье Крувеля, Эрика Крувеля…
Эрик тяжело вздохнул:
- Я Крувель. Что нужно этому поверенному?
- Он сказал, что дело касается наследства, и его нанял месье Барбье.
- Это компаньон моего отца. Боже, как давно я не слышал этого имени!
Эрик сидел, закрыв лицо руками. Воспоминания детства захлестнули его. Отец Бернар терпеливо ждал. Наконец Эрик поднял голову и сказал:
- Он хочет поговорить со мной? Идемте.
Когда Эрик вошел в библиотеку, у метра Сюльписа не осталось ни малейшего сомнения, что поиски завершены. Месье Барбье говорил, что у сына Крувеля была изуродована одна половина лица. Но вошедший был в монашеской рясе, что привело поверенного в некоторое замешательство, и он спросил:
- Простите месье Крувель, вы приняли постриг?
- Нет, я пользуюсь разрешением настоятеля жить здесь, - ответил Эрик, садясь напротив метра Сюльписа. – Итак, объясните мне, метр, какова цель ваших поисков?
Поверенный немедленно поставил Эрика в известность о смерти его матери и о наследстве, в права которого он должен будет вступить, а также сообщил, что месье Барбье очень хочет увидеть сына своего давнего друга и компаньона прежде, чем отойдет в мир иной, так как очень болен.
«Умерла… Надо же, меня это совсем не трогает… Хотя, хотелось бы знать, вспомнила ли она хоть раз обо мне перед смертью», - подумал Эрик.
Метр Сюльпис предложил ему приехать в свою контору, в самое ближайшее время, чтобы подписать все бумаги.
- Хорошо, месье, я приеду к вам, скажем через два дня. И вот еще что, попробуйте узнать за это время что-нибудь о роде де Гонгвиль. Мне бы хотелось разыскать родственников моей матери.
На этом они расстались. А Эрик бросился к отцу Бернару, который, узнав обо всем, с радостью поздравил своего любимца, а также предложил на вырученные от продажи акварелей деньги купить Эрику одежду, более подходящую для его нового положения.