Попрошу не бросаться хрустальными туфельками! Ой... 

Глава XXI
(окончание)

*     *     *

Необычно короткая увертюра и начало первого акта с непривычной для слуха резкой сменой тональности вызвали среди изумленной публики пробежавший легкой волной по залу ропот недовольства. Появление Пьянджи, с трудом преодолевающего классическую манеру исполнения, на общем фоне более или менее справляющегося со своими куплетами хора только ухудшило впечатление. Костюм Дон Жуана заметно подчеркивал необъятный живот, выпуклую, почти женскую грудь и обширные ягодицы тенора – сшили его по эскизу Призрака, предназначенного для сухопарого Дебалье, просто значительно увеличив размер. В результате Дон Жуан-Пьянджи выглядел гротескно и смешно.
Эрик сжал кулаки и тихо застонал: завсегдатаи Оперы пока еще озадаченно взирали на сцену, пытаясь понять, за что же они заплатили деньги, но долго это продолжаться не могло. Лебер понял, что следующего акта не будет.
Немного притихший под впечатлением куплетов ожидающей поклонника наивной Аминты зал не без любопытства ждал появления коварного соблазнителя: свистеть, как и хлопать, нужно в соответствующих местах. Отправив слугу с глаз долой, закутанный в скрывающий фигуру широкий плащ Дон Жуан выступил из тени. Замаскированный похититель женских сердец опустил полу плаща и запел:
– Сюда пришла с желанием одним…
Голос обольстителя, словно пронзившая сердце ослепительная молния, заставил вздрогнуть и замереть не только наряженных в роскошные вечерние туалеты, усыпанных бриллиантами дам в партере и ложах, но и их кавалеров и публику попроще, а также стоящих в кулисах артистов, рабочих сцены, крутивших до этого момента во все стороны головами полицейских, директоров и самого покровителя Оперы.
Как видно, автор – большой оригинал, и интрига сюжета куда сложнее, чем показалось, а музыка божественна. О, да! Она совершенно изменилась, наполнилась томлением и страстью, огнем и дрожью желания, всепоглощающим безумием и красотой вечной любви. Стоило выйти на сцену НАСТОЯЩЕМУ Дон Жуану – высокому, стройному артисту с неподражаемо прекрасным голосом такого широкого диапазона и мастерской фразировки, что дух захватывало, – зачарованный зал погрузился в безмолвное созерцание чуда.
Плавной, упругой походкой готовящегося к прыжку хищника Дон Жуан медленно и неотвратимо приближался к неотрывно смотрящей ему в глаза, грациозно ступающей по сцене и, в то же время, словно загипнотизированной жертве. Игра юной примадонны и ее неизвестного партнера, их движения и голоса были самим совершенством, квинтэссенцией истинного искусства.
– Боже мой, кто это? – с восхищением прошептала стоящая рядом с матерью в левой кулисе Мэг.
Франсуаза не ответила. Вот именно: кто? Судя по всему, они, наконец-то, услышали голос Ангела Музыки, другому такому просто неоткуда было взяться. Не прохожий же с улицы вышел на сцену Гранд Опера. Но фигура! Ни малейших признаков сутулости и искривленного позвоночника, которые так хорошо были заметны на худеньком тельце беглеца из цирка. Трудно представить, что скрывается под париком и черной маской, возможно, имитирующей наличие прямого нормальных пропорций носа. Но эти движения, горящий страстью сквозь прорези маски взгляд и, конечно, голос могли свести с ума и более зрелую, чем неопытная впечатлительная девочка, женщину. Если Кристина видела его таким, ее трепетное отношение к подаренному Призраком кольцу становилось понятным и объяснимым. И сейчас она выглядела буквально околдованной, ее голос звучал совсем иначе: пять минут назад в нем не было и половины этой силы и красоты.
Ни восхищенные гениальной игрой зрители, ни потрясенная силой совсем не притворной страсти мадам Жири, не могли догадаться о том, что же на самом деле творилось в душе Кристины.
Заметив в театре полицейских – Кристина узнала расспрашивавшего их в прошлый раз лейтенанта, – девушка пришла в ужас: Эрик придет за ответом, которого она не может ему дать, и попадет в ловушку! При всем желании ей не вырваться из особняка де Шаньи без провожатых. А после того, что произошло между ней и Раулем, ей остается сгореть со стыда от одного влюбленного, боготворящего взгляда Ангела.

*    *    *

Встреча на кладбище, строго говоря, не была такой уж неожиданной. Конечно, маэстро прекрасно знал дату кончины ее отца. В этот вечер он приходил (теперь она знала – за зеркало) и утешал ее в горе, слушал ее рассказы о папе, поддерживал, пел для нее своим чудесным ангельским голосом, от чего на душе становилось светлее и легче. Он  понимал ее, был внимателен и добр.
Он так сказал: «Ты думаешь, я сумасшедший», – что сердце едва не разорвалось у нее в груди. Если все это какая-то чудовищная ошибка, стечение загадочных, враждебных обстоятельств…     
Кристина уже переоделась ко сну, но ложиться в надушенную, застеленную шелковым бельем постель не хотелось. Она сидела в мягком розовом кресле у камина из розового же мрамора и смотрела на лижущий толстые поленья огонь. Свет она погасила, в полумраке комната казалась не столь напыщенной и приторно нарядной. 
Тихо хлопнула дверь.
– Рауль? Что ты так поздно?
– Я скучаю по тебе каждую минуту, Крошка Лотти. Я хочу быть с тобой.
Что-то в его тоне не понравилось Кристине, она настороженно вглядывалась в его приближающуюся фигуру, непроизвольно стараясь вжаться поглубже в кресло. Насколько она смогла рассмотреть, на нем был один завязанный широким кушаком с длинными кистями шлафрок, из под которого торчали голые ноги в домашних туфлях, в запАхе виднелась обнаженная грудь.
– Поговорим завтра, Рауль, прошу тебя.
– Я не хочу разговаривать, я хочу тебя, – каким-то странным, с легкой хрипотцой голосом сказал он.
Он наклонился, начал ее целовать, подхватил на руки и понес к кровати.
– Рауль, что ты делаешь? Пусти!
Кристина пыталась вырваться, но держал он крепко.
– До свадьбы еще почти месяц…
– Ну, и что? О свадьбе официально объявлено, уже разосланы приглашения. Чего ты боишься, любовь моя? Я не могу больше ждать…
Холодные простыни, казалось, обожгли своим прикосновением к обнаженным плечам. Он раздевал ее поспешно и, не заботясь о целости тонкой узорчатой ткани пеньюара и рубашки. Его дыхание, шумное и возбужденное, пугало ее едва ли не больше прикосновений горячих и влажных рук. Кричать она не посмела: что подумают слуги? И чем бы ей помогло наличие свидетелей этого кошмара?

*     *     *

В коридорах театра Эрика она не увидела, он мог прийти без маски и постараться приблизится к ней в толпе почитателей. Только бы он ничем не выдал себя! Как предупредить его об опасности? Как показать, что встреча невозможна?
Предоставленная в ее распоряжение гримуборная была большой и роскошно обставленной, совсем как у сеньоры Гуардичелли: огромные зеркала в позолоченных рамах, дорогие шелковые ширмы с китайскими пагодами и павлинами, мягкий пуф перед большим трельяжем на инкрустированном туалетном столике, фаянсовые вазы, кресла, диванчики и софы, словно она собиралась рассаживать здесь три десятка гостей. Полгода назад скромная солистка второго состава и вообразить не могла себе такого счастья: сбылась несбыточная мечта всех выпускниц консерватории. Кристине хотелось упасть на софу и зарыдать в голос. Но нет, она споет ЕГО оперу, чего бы это ни стоило.
Пропев куплеты Аминты, Кристина присела на маленькую скамеечку ближе к оркестровой яме и спиной к остальной сцене. Сейчас выйдет Пьянджи, нужно собраться и исполнить этот великолепный дуэт, ради маэстро. Только бы тенор не провалился сквозь шаткие доски легкого подвесного моста, на котором его предстоит закончить. На последних репетициях Кристина каждый раз опасалась, что они вместе упадут с пятиметровой высоты на сцену. 
– Сюда пришла с желанием одним…
Несколько секунд она не могла найти в себе силы обернуться. Не может быть! Эрик на сцене! Сумасшедший Эрик! Как он решился? Пусть, пусть все слышат голос Ангела! Она медленно поднялась и повернула голову. Сцена, публика, изумленные лица в кулисах, танцоры балета – все исчезло. Их было двое, двое во всей вселенной – он, она… и его гениальная музыка. Петь вместе с ним снова, чувствовать прикосновения его рук, видеть его глаза… Сознание растворилось в потоке чувств, их слившиеся голоса возносились к небу, словно два ангела они парили над сценой…
Кристина открыла глаза. Внизу, в кулисах мелькнуло растерянное лицо полицейского. Эрик пел слова нежного признания, его дыхание ласкало завитки ее волос на виске… Боже! Он ничего не замечает! Они уже ждут его у лестницы… 
Кристина освободилась из объятий Эрика и повернулась к нему лицом:
– Бегите, – прошептала она.
Но он как будто не слышал ее.
– Бегите же! – отчаянно глядя ему глаза, громче повторила девушка.
Он пел вдохновенно и прекрасно, как ангел… или решившийся на самоубийство безумец. Кристина протянула руку к лицу маэстро – на секунду ее ладонь задержалась – и резко сорвала слетевшую вместе с париком маску.

Отредактировано Тали (2007-08-13 18:56:55)

OperaGhost
Гад, безусловно. Самое печальное, что он даже не понимает, что это - называется изнасилованием.
Дени скоро объявится, точнее, объявятся деяния рук его.   vampire.gif

OperaGhost
Она сопротивлялась, вернее, вырывалась. А на счет ножкой в пах, поди, и не знала, что так нужно. Да и Рауль мужичок не хлипкий, фигу вырвешься.

OperaGhost
Спасибо!  thank_you2.gif
А как тебе "Дон Жуан"?

OperaGhost
Спасибо! Я очень старалась, чтобы эта любимая всеми сцена получилась и вам понравилась.  blush2.gif

marina
Благодарю!  thank_you2.gif  thank_you2.gif  thank_you2.gif  thank_you2.gif  thank_you2.gif

Эк, я вас раззадорила!
Да уж, прибить его хочется... чем-нибудь тяжелым (мечтательно).

marina
Так и хочется эти ноги... вырвать!  hysteric.gif

И опять, как всегда, случаются недоразумения. Кристина-то подумала, что Эрик не видит ловушки... 

marina
Не придумала ничего более действенного, чтобы вернуть его с небес на землю.

marina
Лучше, конечно, когда поет. 
И поди тут сделай выбор: один - точно сволочь, но понятная, а другой - не то ангел, не то безумец...  suiside.gif

Это есть, конечно. Но не хватило и времени на те самые необходимые разговоры. Когда нужно было говорить и слушать, все время кто-то или что-то вмешивалось.    И еще, слишком она была юна на тот момент.

marina
А еще связался с инфантильным Дени, вот и получает от своего "детского сада" по полной программе.

marina
Наша беседа меня хоть развеселила, а то я после этой главы сама чуть не разрыдалась.  tease.gif