КАМЕННАЯ ЛЮБОВЬ                   

          Эрик умирал.  Он выполнил свое обещание – отпустил Кристину с виконтом, и теперь уже ничто не удерживало его грешную душу в бренном теле.  Газета «Эпок» еще неделю назад поместила на своих страницах некролог: «Erik est mort».  Перс сделал все как надо.  Кристина уехала…  Может быть там, в далекой стране, она прочтет эту жалкую строку, и ее глаза озарятся радостью или затуманятся слезой…  Нет…  Он желает ей только счастья.  Вечного.  Светлого.  Пусть не с ним… с другим…   Но все же…  Эрик простил ее.  Глубоко в сердце он запрятал все обиды, страхи, горечь, и презренье.  Грустно, что только такие чувства испытывала к нему Кристина.  Да, он простил.  Ему помогла искренняя любовь.  Пусть будет так…  Она уехала, но он продолжает бредить ею и умрет с ее именем на устах. 
          Когда торопливые шаги Кристины затихли в гулких коридорах подземелья, душевная боль Эрика постепенно превратилась в физическое недомогание.  Свой последний визит к Персу он нанес уже еле держась на ногах.  И только упрямая сила воли заставляла измученное тело двигаться.  Эрик хотел попрощаться с единственным человеком, к которому питал какое-то доверие.  Он желал выговориться, чтобы внутренняя боль хоть чуточку ослабла.  Но в глазах дароги не было понимания, только искры облегчения за Кристину и Рауля.  Перс никогда не считал Эрика своим другом.  Так, скорее знакомым, общества которого он старался избегать.  В душе дарога почти всегда осуждал поступки Призрака Оперы, но никогда не смел высказать это в глаза Эрику.  Уж больно взрывной характер в мастера уловок, а его тонкие пальцы слишком хорошо управляют пенджабской удавкой.  Но когда дарога получил несколько писем Кристины, ее перчатки и бантик от туфельки, все те мелочи, которые Эрик считал святейшими реликвиями, какое-то непонятное чувство остро кольнуло Перса в сердце.  Возможно, он был не прав, в ночь, когда проводил виконта в подвалы Оперы?  Не будь этого, кто знает, может, Эрик остался бы жив.  С другой стороны, Перс искренне желал помочь Кристине, стремился соединить два влюбленных сердца.  Но как же Эрик?  Ведь он тоже боготворил ее…  Смутные сомнения терзали дарогу: он помог одним и предал другого.  Предал того, кто считал его своим другом…  Увы, теперь уже слишком поздно что-то исправлять.  Прекрасный принц увез свою даму сердца в сказочный замок, а монстр остался один.  Снова…  Так было, так есть и так будет…  Всегда один…  Везде один…  Вечно один…  Он жил в одиночестве и умирает в звонкой тишине темных подвалов.  И никто не закроет его золотистых глаз.  Эрик не верил в Бога, но ощущал острую потребность в исповеди.  Поэтому он и пошел к дароге.  Однако Перс остался холодным к всем откровениям Призрака Оперы.  Посему Эрик прервал свой рассказ,  едва начав.  И теперь эта невысказанность давила на грудь, и казалось, сердце вот-вот разорвется под ее весом.  Скорее бы… 
           Эрик смог дойти только до колодца, где он когда-то приводил в чувства Кристину.  То место было для него особенным.  Он лежал на твердом каменном полу, но тело уже не чувствовало ни холода ни боли.  Это к лучшему.  Говорят, так бывает с людьми, за спиной которых уже стоит смерть.  Эрик вспоминал Кристину, ее последний поцелуй, большие чистые глаза…  Он до конца верил, что она вернется.  Мысли начали путаться, сознание медленно покидало Эрика.  И вот ему уже чудится, что Кристина возвратилась, что она встает перед ним на колени, тихо нагибается…  Казалось, он чувствует ее теплое дыхание на своей щеке… Это ощущение было настолько реальным, что Эрик даже заставил себя открыть глаза.  Он сначала не поверил в увиденное.  Но потом понял – это не сон и, даже, не бред…  Передним склонялась девушка величественной красоты.  Угольно черные кудри обрамляли бледное лицо.  Агатовые глаза блестели от слез.  Ее черты были очень нежными и в то же время суровыми.
     - Кто вы? – простонал Эрик.
     - Я – твоя Любовь. – ответила девушка тихим мелодичным голосом, - Я родилась десять лет тому назад, когда ты впервые увидел  Кристину.  Давно это было, правда?  С тех пор многое изменилось, но я осталась такой же чистой и нежной, как и твое сердце.
Эрик приподнялся на локте и глухо рассмеялся.
     - Чистое и нежное сердце? Как же…  Ты забываешь, что я убийца.
     - Ты убивал руками, не душой.
     - Какая разница?  Мои руки пахнут смертью.
     - Неправда, - тихо ответила Любовь, - среди всех страданий ты сумел сберечь свое сердце чистым, как крыло ангела.
Эрик с недоверием посмотрел на девушку.  Только теперь он заметил у нее за плечами два белых крыла.
     - Я брежу…
     - Нет, - почти выкрикнула Любовь, а потом сдавленным голосом тихо добавила: - Мне очень больно, что ты умираешь от любви.  Так вот, я пришла, чтоб умереть вместо тебя.  Я уйду во тьму, дабы жил ты.
В руках Любви холодно сверкнул кинжал.
     - Не делай этого, - сказал Эрик, - ведь ты видишь, что я уже не жилец.  Дай мне спокойно умереть…
     - Я не позволю тебе уйти в неизвестность…
     - Оставь…  Я не хочу жить без Кристины.
     - Она будет твоей, ты будешь жить, сочинять гениальную музыку, но для этого я должна умереть.
     - Зачем мне Кристина, если ты умрешь?  Без тебя и музыка не будет слагаться.  Так пускай остается все как есть.
     - Нет… нет… нет, - хрустальные слезы катились по лицу девушки, - ты должен жить!
     - Что же станет со мною, когда ты уйдешь?
     - Ты будешь жить столько, сколько отпущено тебе небесами.  Потом за тобой придут ангелы, и ты станешь одним из них, настоящим Ангелом Музыки.
     - И тебя не будет рядом?
     - Нет…  Прости, но такое условие…
     - Век существовать в подвалах без музыки, без Кристины?  Нет уж, уволь, - Эрик скривился, - я проклинал тебя, но теперь вижу, что ты – смысл моей жизни…
Он хотел еще что-то сказать, но безжалостная боль перехватила дыхания.  Эрик закашлялся.
     - Прощай…  Живи вечно, как мечта, как надежда.  Приходи к людям и приноси только счастье.  Не будь жестока, как была со мной.  О Кристина, зачем ты убиваешь меня?..
Короткий миг все было дымно и багрово в глазах Эрика.  Потом наступила темнота.  Но на душе вдруг стало так легко и спокойно, что грозный Призрак Оперы улыбнулся.  Так смерть его и настигла – с улыбкой на бледных губах.  Последнее, что он услышал – стон Любви.
     - Отомщу… Отомщу!
Девушка нагнулась и поцеловала Эрика в холодеющий лоб.  Тонкими пальцами закрыла золотистые глаза.  Легко взмахнув ослепительными крыльями, перенесла тело маэстро в гроб, который он заранее себе приготовил, как бы ощущая приближение кончины.  Любовь еще долго-долго стояла, склонив голову в тихой скорби, над прахом того, кто любил, но не был любим.  Лишь когда начали сгущаться сумерки, Любовь вышла на улицу.  Медленно провела рукой по лицу.  Вмиг исчезли ангельские крылья, и она превратилась в обыкновенную женщину, согнувшуюся под тяжестью утраты.  За щедрую плату наняла могильщиков и приказала к утру вырыть могилу на старом кладбище и привезти туда надгробье с белого мрамора.  Траурный экипаж доставил гроб в старенькую церковь Сен-Мадлен.  Всю дорогу к храму Любовь шла пешком за четверкой вороных, роняя на парижскую брусчатку горючие слезы.  В церкви мягко горели свечи, откидывая на суровые иконы пугливые тени.  Старенький священник, отпевавший заупокойную, только диву давался, что над таким роскошным гробом стояла только одна женщина.  Целую ночь просидела Любовь над покойником, вознося молитвы к Богу.  Когда солнце озолотило край неба, могильщики привезли гроб на кладбище и опустили в могилу. Любовь отпустила рабочих и стала на колени.  Голыми руками засыпала яму рыжей глиной.  С глухим стуком падали комья на деревянную крышку гроба, отзываясь тупой болью в сердце девушки.  К концу дня на могиле вырос высокий холм.
     - Я вернусь, Эрик, - прошептала Любовь, - я сдержу слово, но сначала она расплатится за всю твою боль, страдание, одиночество…  И это ей дорого обойдется. 
Взмахнув крыльями, Любовь растворилась в предвечернем тумане.
          Уже прошло целых три недели, как Кристина стала виконтессой де Шаньи.  Молодая пара покинула город, уехала как можно дальше от горьких воспоминаний.  Загородное поместье, в котором они теперь обитали, поражало своим великолепием.  Бесчисленное количество комнат, вычурная золоченая мебель, тяжелые портьеры, шелковая обивка – разве не сказка?  Да только упрямые мысли все время возвращались в холодные подвалы Гранд Опера.  Чтобы унять свою не в меру раскричавшуюся совесть, Кристина вышла в парк.  Вечер выдался дивным – тихим и теплым.  Узкая дорожка бежала между старыми липами прямо к небольшому озеру.  В темной воде мерцали золотистые звезды.  Кусты белой сирени наполнили воздух тонким пьянящим ароматом.  Все же окружавшая ее красота не радовала Кристину, сердце тосковало за театром.  Вглядываясь пустым взором в рябь воды, виконтесса подумала: «В подземном озере никогда не отражались зори.  В нем вообще ничего не отражалось.  Оно пусто.  Я хочу, чтоб моя память стала такой же…».  Внезапно налетевший ветерок бросил к ногам Кристины пожелтевший газетный листок.  Повинуясь непонятному внутреннему порыву, виконтесса подняла бумагу.  «Erik est mort» - первое, за что зацепился ее взгляд.  Сердце наполнилось странными, противоречивыми чувствами.  Радостью?  Горем?  Нет…  Скорее разочарованием.  Опять налетел ветер.  Деревья тревожно зашумели.  «Убила…  Убила…», - стонал старый парк.  «Убила…», - шептала вода в фонтане.  Кристина вскрикнула и убежала в дом.  Комнаты встретили ее пустотой.  Рауль еще утром уехал в Париж, а в прислуги этот день был выходным.  Кристина прошла в свои апартаменты и зажгла с десяток свечей.  Их мягкий свет успокоительно подействовал на нее.  Решив, что все ей причудилось, Кристина подошла к большому туалетному зеркалу и принялась расчесывать свои золотистые кудри.  Внезапно в гладкой серебряной поверхности зеркала вместо отражения Кристины появилась незнакомая черноволосая девушка.  Ее угольные глаза горели нескрываемой ненавистью.  Девушка протянула руки к Кристине. 
     - Убийцы, - прошептала она, - ты убила Эрика! 
     - Нет! – Кристина с криком отскочила от зеркала, - он добровольно отпустил меня!  Слышишь?!  Он сам!  Сам!  Сам!
     - Убийца, - твердила девушка.
Кристина схватила тяжелый латунный подсвечник и бросила в зеркало.  Тысячи мелких осколков засыпали пол.
     - Убийца, - не утихал бесплотный голос.
     - Убийца, - шептали бархатные портьеры.
     - Убийца, - вторил огонек свечей.
     - Нет, - простонала Кристина и упала без чувств.
Наутро ее нашли на полу среди осколков зеркала, совершенно седую и бездыханную.  Ну что же, иногда и любовь может мстить.
          Любовь вернулась на кладбище, как и обещала.  У надгробного камня ее ждали две сестры – Вера и Надежда.  В глубокой скорби склонили они свои прекрасные головки над могилой.  За миг холодный мрамор сковал их белые тела.  Они превратились в красивые надгробные статуи.  Вера держала в руках розу, Надежда – лиру, Любовь – сердце.  Когда идет дождь фигуры плачут.  Хрустальные капельки стекают по их грустных лицах и печально падают на лепестки роз и лилий, которыми вечно укрыта могила.  А в тихую лунную ночь деревья нашептывают дивные мелодии.  О, как же им не петь?  Ведь здесь стоят окаменевший Вера, Надежда и Любовь, которые слились воедино в музыке великого маэстро.